Кто на сайте?
Сейчас на сайте находятся:5 гостей на сайте
| Экзистенциальное истощение (автор: Лукьянов О.) |
 |
 |
 |
| Журнал - Выпуск 40. Июнь 2023 |
Коротко вместо введения В данной статье рассматривается переживание «экзистенциального истощения». Под этим словосочетанием предлагается понимать эффект нарушения структур экзистенции, проявляющийся в невозможности восстановления целостности и полноты жизни волевыми усилиями. Индивид переживает особую пугающую тенденцию — кажется, что все усилия ведут «от плохого к худшему». «Родственными» эффектами являются экзистенциальная усталость, экзистенциальная вина, экзистенциальная тревожность и др. Согласно наивно-гуманистической точке зрения предполагается, что эти эффекты обусловлены неадекватным отношением индивида к жизни. Мол, «бытие само по себе нормальное, а ты экзистенциально истощен, потому что не адекватно относишься к жизни. Поменяй отношение, и пройдет». В противовес этому наивно-гуманистическому взгляду предлагается понимать экзистенциальное истощение как следствие испорченности бытия и извращенности присутствия. Соответственно, изменить отношение к жизни (на позитивное) недостаточно и даже опасно. Необходимо изменить собственно бытие. Изменить систему соответствий миру. «Поменять замки» или «найти ключи». Проверить ориентиры. Выйти из-под потолка под небо и т.п. Испорченность бытия определяется потерей его первичности, необходимостью существовать в производных, не первичных, не чистых формах. Извращенность присутствия определяется «обращенностью в мир не той стороной» и, соответственно, обучению ненужному. Так человек старается улучшить свою жизнь, а ему «все хуже и хуже». Выходом из экзистенциального истощения является самоограничение, но при этом важно понимать, что самоограничение должно служить не достижению целей и реализации стремлений, а открывать «вертикальное измерение» бытия. Синхронизация усилий именно в этом смысле является важным аспектом экзистенциальной терапии. Об экзистенциальном терапевте и его экзистенциальной насыщенности Если рассмотреть ситуации, в которые клиенты «приглашают» терапевтов, то риском высокой степени в них может являться реактивная позиция помогающего, неточная интенция ответа на ситуацию клиента. Экзистенциальная терапия требует от помогающего не реакции (даже в форме предложения), а дополнения (исцеления). Терапия состоит в дополнительности нарушенной экзистенции клиента (жизненной ситуации, ситуации присутствия) до терапевтической. А это, в свою очередь, связано с возможностью и способностью терапевта понять не только клиента, но и себя, для того чтобы можно было вместе с клиентом видеть мир. То есть быть не только приглашенным в ситуацию гостем, но и хозяином, свидетелем ситуации. Этика помощи, требующая, чтобы клиент шел первым, чтобы терапевт не решал за клиента, скрывает некоторые преимущества терапевта, делает их неявными. Но от этого экзистенциальная насыщенность терапевта становится только еще более значимой. Можно представить терапию как прохождение сложного пути. Клиент идет первый. Терапевт следует за ним. Но терапевт потому и терапевт, что он этот путь уже десять раз прошел. Конечно, каждый раз по-новому. Терапевт, будучи позади клиента на шаг, должен быть впереди на «круг» [8]. Поэтому экзистенциальный терапевт всегда в некоторой степени — опытный исследователь. Большую часть таких «исследований» не удается записывать. Да, возможно, и не имеет смысла. Хорошо, если успеешь обсудить с одним-двумя собеседниками, — и уже новое исследование. Иногда записываешь. Своего рода зарубка на пути. Преимущество терапевта накапливается в «вертикальном» измерении — как раз про это вертикальное измерение и хочется не забывать [9]. С этой целью было проведено обобщение смыслов моего опыта экзистенциальной терапии за некоторый период (в районе 2022 года). В это время не только клиенты, но и терапевты сталкивались со специфической трудностью, переживаемой как «сжатие», распад мира, исчезновение возможности радоваться, вдохновляться. Возросли долженствования, но уменьшились горизонты. Как будто «закрыли небо». (В некоторых регионах в этот период небо для полетов действительно «закрыли»). Горизонта не видно, самолеты не взлетают. Остаются только скупые и безрадостные сообщения по «радио», да и их надо проверять, учитывая многое: когда это сообщается, кто сообщает и зачем. Надо было пересматривать и свое место в терапии, и место клиентов в моей терапии. На первом уровне обобщения наблюдений смысл актуальной экзистенциальной терапии сформулировался в категорию экзистенциального истощения. Потом последовало уточнение и понимание этого явления. Надеюсь, после написания этого текста, перейду к работе над феноменом экзистенциальной щедрости. Об экзистенциальном истощении Метафорически проявление экзистенциального истощения можно представить рядом шуточных афоризмов: Нечего надеть и некуда повесить. Ни украсть, ни покараулить. Ни два ни полтора. Ни к селу ни к городу. Ни Богу свечка, ни черту кочерга. Ни сказать, ни выслушать. Десятки телеканалов — смотреть нечего. Все время слушаем новую информацию, а становимся все более обманутыми. И т.д. Как справляться с экзистенциальным истощением? Теоретически понятно. Надо достраивать истощающую двойственность до открытой творческой тройственности. Надо переходить к ситуациям, описываемым метафорами целостности, метафорами, открывающими дополнительное измерение, например: Молодцу все к лицу. У меня молодца — четыре отца, пятый — батюшка На человеческую глупость есть Божья премудрость. Что грешно, то и смешно. Достоинство лошади не в седле, краса человека не в одежде. Мир и комментарии к нему — это все. (Автор этого афоризма Станислав Ежи Лец, остальные будем считать народными). Разумеется, экзистенциальное истощение — это не теоретическая проблема, поэтому афоризмами не обойтись. Но надо же с чего-то начинать. Гипотеза Феноменологическое исследование опыта клиентов и терапевтов позволило предположить, что экзистенциальное истощение формируется в связи с испорченностью бытия и извращенностью присутствия. Это емкое и масштабное по своим смыслам описание потребовало пояснений. На всякий случай уточню, что я подразумеваю под экзистенциальной терапией. Упрощая, обобщая, сокращая и пр., предлагаю считать, что экзистенциальная терапия — это аутентификация присутствия человека в мире. (Хайдеггер «Устоять в захваченности присутствием», терапия — подтверждение устойчивости мира, действительности, подлинности бытия в присутствии, то есть «моего» конкретного, при этом масштабируемого, гармонизирующегося бытия). Важно, что в терапии бытие освещается присутствием. К слову сказать, в не экзистенциальных подходах происходит наоборот. И это вечная борьба «Богославцев» с «Богоборцами» в масштабе конкретной жизненной ситуации. Метод Рассматривая человека как экзистенцию, терапевт видит, как индивид берет в качестве данных бытийные характеристики и события (сущности) и осваивает их, размещая себя в бытии (поселяясь в мир), то есть как индивид присутствует не только в сетях взаимодействия (идентичностях), но и в модусах открытости, в гармонических ключах, в степенях аутентичности и не аутентичности (в привязанности к своему и к чужому) и т.д. Результаты феноменологического анализа Испорченность бытия Бытие современного человека в значительной степени испорчено. Испорченность бытия переживается как его вторичность. Это как загрязненная вода или испорченные продукты. Как зараженная территория. Это бытие, уже преобразованное людьми [3], поэтому в нем нет первозданности, непосредственности, первичности. Это такая форма бытия, которая обновляется не в прорастании и цветении, а через разложение. Мир обновляется, но через фазу обнуления, распада до элементов. Такое бытие не получается взять в качестве данности, оно берется в качестве объекта (заботы, работы, опасения и пр.). Испорченному бытию нельзя верить, его обязательно надо проверять. Испорченное бытие нельзя положить в основание присутствия, поэтому оно ложится тяжестью на внимание и восприятие. Это как если вы хотите освободить комнату для того, чтобы устроиться там жить, а вынести заполняющий ее хлам некуда, и его приходится носить с места на место. Подобно этому и человек со своей ситуацией («нечего надеть и некуда повесить») может бродить в психотерапии без реальных действенных шагов. Кажется, что много всего понимается, обсуждается, изучается и т.д., но ничего не меняется по существу. Извращенность присутствия Присутствие современного человека извращено. Можно сказать, что современный человек размещает себя в бытии не той стороной, как бы выворачивается наизнанку (может потому, что не понимает испорченности своего бытия и заходит в бытие так, как будто оно целое, первичное, тем самым портит свое восприятие). Извращенность присутствия проявляется в отсутствии чувства присутствия и рутинизации чувства истощения. Так молодая здоровая собака выглядит гиперактивной на фоне утомленного и мрачноватого хозяина. Собака все время готова работать, искать, есть, играть. Потом спать. Но нам кажется, что ее активности многовато, нас утомляет необходимость все время ею заниматься. С одной стороны, мы понимаем, что в первый год жизни собаку можно научить не только многому, но и решающе важному. В первый год жизни ее надо уберечь от травм и наполнить пониманием жизни. С ней все время надо работать. И она все время готова работать. Но нашего внимания и нашего энтузиазма не хватает. Мы действуем по остаточному принципу, стараемся избежать плохих действий и не производим хороших. Тем самым мы «портим» собаку. Она научается не тому, чему надо, а чему получится. И становится в меньшей степени нашей собакой, а в большей степени нашей неудачей (проблемой). Если на место «собаки» поставить «жизнь», то получится образ извращенного присутствия. Человек, не имея чувства присутствия, делает свою собственную жизнь чуждой. Испорченность бытия и извращенность присутствия обусловливают тенденцию к экзистенциальному истощению. Переживается экзистенциальное истощение как потеря ориентиров (закрытость неба) и невидимость, неразличимость горизонтов (бездорожье). Предположение о психологической помощи при экзистенциальном истощении Как помогать в случаях экзистенциального истощения? Если в общем и коротко, то надо восстановить подлинность бытия и культуру присутствия. Преобразовать пространство жизни клиента, его жизненный путь. Практически я вижу это в уточнении и изучении ориентиров и разведке оснований. Хорошее бытие и хорошее присутствие — это жизнь, в которой ориентиры общие, а пути собственные. Экзистенциальное истощение — следствие нарушения многих вселенских законов, в том числе этого, то есть, когда ориентиры собственные, а пути общие. Экзистенциальное истощение проявляется в слабостях, которые необходимо идентифицировать в процесс терапии [7]. Разумеется, идентифицировать слабости должен клиент, а терапевт ему в этом помогает. Но в чем помощь? Помощь в повышении открытости, в создании условий, когда аутентификация первична, а идентификация вторична . Клиенты, как правило, доверяют терапевту, то есть делегируют ему право обеспечивать аутентичность ситуации. А сами настраиваются участвовать во взаимодействии, попадать в новые роли и идентифицироваться с этими новыми ролями, то есть меняться. Поскольку слабостей и испорченностей много, терапия превращается в своеобразное путешествие. От идентификации одной слабости следует переходить к следующей, и так до предела. До того, как эти слабости станут очевидными, и клиент психологически сможет с ними разотождествляться. Умножение форм управления слабостями — это посттерапевтический, образовательный процесс. «Дорожная разметка» терапии экзистенциального истощения Экзистенциальная терапия — это всегда, в некотором смысле, путешествие. По ландшафту, хорошо знакомому терапевту. Экзистенциальный терапевт — это не автосервис, в котором автомобиль делают хорошо функционирующим, экзистенциальный терапевт — это скорее инструктор по вождению, иногда по экстремальному вождению, который помогает освоить маршруты и способы движения. И подобно тому, как на автодороге мы руководствуемся дорожной разметкой, можно обозначить некоторые важные границы, на которые мы можем ориентироваться в путешествии через экзистенциальное истощение. В качестве разметки (обобщенных форм, систем ориентиров) рассмотрим пары экзистенциальных слабостей. Почему пары? Это границы. А границы имеют два аспекта — границы соединяют (мы на границе встречаемся с другим дазайном) и границы разъединяют, отделяют то, где мы сейчас, от того, что сейчас против нас, что нас ограничивает. Более точно смысл выражается не однозначной дефиницией, а своего рода берегами присутствия. То есть, мы берем экзистенциальное истощение — это раз. Раскладываем его на пары экзистенциальных слабостей — это два. Руководствуясь парами экзистенциальных слабостей, двигаемся по терапевтическому пути — это три. А дальше, как написано в китайской Книге Перемен — «вся тьма вещей», то есть все многообразие творчества жизни [5]. Взаимность человеческого присутствия Первая пара слабостей связана с взаимосвязанностью человеческого присутствия. Зависимость и созависимость. Зависимость — это бытие «в другого», укоренение в другом, прорастание в другого, как в почву — «Мне он нужен, он — часть меня (моей экзистенциии)». Созависимость — это бытие «для другого», принятие другого в себя, содержание его укорененности в моей экзистенции: «я ему нужен, я — его часть». Размещая себя в таком бытии, человек теряет ориентиры развития (аутентификации) и течет в пределах своих идентификаций (ролей). Он чувствует тяжесть этого бытия, но не становится сильнее от его принятия, а, напротив, истощается. Ему кажется, что он все делает правильно, но становится все хуже. Человек переживает истощение своей собственной жизни. Это своего рода хроническая трагическая ситуация «Этика» по Кьеркегору. Индивид пытается открываться в другого и истощается этой открытостью, которая превращается в вовлеченность. Оздоровление возникает в усилии расширения собственного присутствия в имеющихся границах, то есть в самоограничении. Может показаться невозможным. Как расширяться в границах, которые истощают? Этот вопрос возникнет и в последующих парах экзистенциальных слабостей. Если коротко, то расширение своего присутствия происходит вверх. Подобно тому, как растение растет своей точкой роста вверху (апексом). А уже выросшие горизонты остаются там, где есть. Вовлеченность человеческого присутствия Мы делаем выбор или выбор делает нас? Мы исполняем роли или роли создают нас? Это живая граница присутствия. Мы двигаемся в границах своих ролей и в границах последствий своих выборов. И с каждым шагом истощается наша собственная душа. В психологии прошлого и начала этого столетия утвердилась такая логика объяснения человеческой деятельности: деятельность объясняется мотивацией, мотивация объясняется идентичностью, идентичность объясняется вовлеченностью (ролью в сети интеракций). Модной стала категория «качество жизни», которая означает доступ к сетям и структурам (возможностей, данных, товаров, услуг и т.д.). Иногда даже говорится о «рынке идентичностей». Сформировалось общество потребления с императивом «потребляй и подчиняйся». Следствием чего стала слабость инициатив, обратно пропорциональная силе вовлеченности. Имитация и симуляция стала выгоднее, чем реальная работа [6]. Клиенты переживают слабость инициатив в форме невозможности насытить свою жизнь потреблением (фрустрация потребления), невозможности разделить, выразить и донести свою печаль до близких из-за слабости языка (неясность мышления и языка). Выходом из этой колеи экзистенциального истощения является усилие исправления языка и переход от «хочу» к «надо». Опять самоограничение. И опять, как ни странно, вверх. Только уже не верхней точкой роста (апексом), а точками роста на ветвях нижних ярусов. Этот рост может показаться не вверх, а в горизонт. Но это вопрос сложности восприятия и обстоятельств. В замысле — это вверх. А в действительности приходится разные делать обороты. Необоснованность человеческого присутствия С одной стороны, мы уже есть, но с другой — мы еще не состоялись полностью. Мы есть факт, и мы есть потенциал. Мы должны быть уверены в своем праве на жизнь, и мы должны заслуживать право на свою конкретную жизнь. Кто чувствует, что он имеет полное право быть? Кто не считает нужным это право заслуживать, оправдывать, объяснять? Кто не чувствовал, что ему нет места и оправдания на этом свете? Обычно никто из аудитории на этот вопрос утвердительно не отвечает. А тех, кто пытается, легко обсмеять и показать, что они ошибаются, создав им прямо здесь и сейчас ситуацию неуместности их бытия и нежелательности их присутствия. Современный человек переживает свою несвоевременность и неуместность не просто от случая к случаю. Это для современного человека нормально. Стремление обосновать свое право быть, будучи в диалоге, отождествляя себя со своим Я, своей сущностью, своей личностью, своей идентичностью и пр., только доказывает тот факт, что индивид этого права не имеет. Если вы к чему-то стремитесь, значит, вы этого сейчас не имеете. Временные ситуации заслуживания права быть, обычно это называют принятием и чувством принятости, истощают. И даже страх потери этого основания истощает присутствие человека в мире. Надо ли оправдывать человеку свое право быть, жить? Надо. Но перед кем? Не перед другими людьми. Не в горизонте, а перед высшими порядками. Верующие люди на этот счет беседуют с Творцом. Но богословы говорят, что в современном народе Богообщение утрачено. В народе может и утрачено, а в вас? [4]. Выходом из этой экзистенциальной слабости является усилие по размещению своего верха вверху, в «небесной тверди». Если считать, что психологическое усилие подобно усилию освещения, то это не прикрепление лампочки на собственный лоб, а постройка маяка или жизнь в свете солнца. Непреемственность и ненаследуемость Мы не наследники, и у нас нет преемников. В современном мире все так быстро устаревает, становится чужим, что нечего наследовать и передавать. В традиционном обществе символом наследства, конечно, является земля. Но большую часть жизни современный человек трудится не на земле. Даже если расширить смысл земли до символического. С одной стороны, такое положение можно описать как полную персональную ответственность, воплощающуюся в императиве бабушки: «Бог все видит!». И как же мне быть-то под таким взглядом? А с другой стороны прав и дедушка: «Да кому ты нужен!». Все всех осуждают, но никому ни до кого нет дела. Вот такая истощающая растерянность. Выходом из тенденции экзистенциального истощения в этой интонации является самоограничение в форме способности и решимости быть началом (родоначальником) [2]. Как только вы решились быть началом чего-то, желательно продолжительного, сразу возникает чувствительность к вечному и актуальность пространства для размещения производных. Надо откуда-то брать и куда-то складывать. Появляется, если не культурное и не социальное, то, по крайней мере, когнитивное наследование. Слабость инструментов и скучность праздника Популярность термина «само-», используемого в понятиях самоорганизация, саморазвитие, самоопределение и т.д., свидетельствует, кроме всего прочего, о том, что мы являемся сами для себя инструментами. И этот инструмент нельзя изнашивать и портить. Поэтому мы этим инструментом не работаем в полную силу. Повседневная реальность истощается без ярости труда. Но и праздники в современном мире не радуют. Праздничное время захвачено профессионалами от шоу- и медиаиндустрий. Мы не участвуем в праздниках, мы их организуем, смотрим. «Киса, мы — чужие на этом празднике жизни». Есть вариант решения — социальная самоизоляция в ранней специализации, например, спорт или требующие высокой степени специализации образа жизни виды деятельности, такие, как экзистенциальная терапия. В своем деле мы наполняемся силой. Но истощаемся по большому счету (истощаем место нашего присутствия). Специализированный инструмент не становится более мощным в широком смысле, он просто становится полезным, эффективным в очень узком аспекте деятельности, но от этого еще более слабым в других аспектах. Спасает самоограничение с интенцией в тишину. Слабость внутреннего тонуса и тяжесть (зашлакованность) С одной стороны, современный человек чувствует себя «бесхребетным», а с другой — тяжелым, загруженным. Истощает тотальный характер насилия, придающий экзистенции характер жизни на свалке. Особенно это заметно в отношении так называемой информации, которая на самом деле является информационным мусором. Ни рассказать, ни выслушать. Рисуется перспектива информационного общества. Но что понимается под информацией? Тотальность, обобщенность, алгоритмизированность, опосредованность платформами, сетями, рейтингами и пр., поток новостей и якобы фактических сообщений. Это не информация — это информационный мусор. Информация — это замысел. Если мы знаем замысел, мы можем предсказывать события. Но именно замыслов мы в автоматическом режиме и лишены. Необходимо самоограничение от потока новостей и сообщений, от социальных сетей и картинок. Необходим масштабный замысел. Заключение Итак. Уже вступив по-настоящему в борьбу против экзистенциального истощения — мы победили. Точнее сказать, побеждаем, становясь по-настоящему насыщающимися бытием. У Г. Державина «Я царь — я раб — я червь — я Бог!» в данном случае видим «Я — червь». В том смысле, что мы обречены переживать испорченное бытие, преобразовывая его в почву [1]. Не бывает угрозы экзистенциального истощения. Экзистенциальное истощение — это всегда факт. После этого исследования внешне в моей жизни вроде ничего не поменялось. Мир по-прежнему — не рай. Но если я раньше не торопился с публичными выступлениями, думая, что упускаю возможности, то теперь не выступаю и не беспокоюсь об этом. Само приходит. Иногда приглашают, тогда я свободно делюсь и разговариваю. Но и тишина стала питающей. Раньше не видел длинной перспективы для работы. Теперь понимаю, что работа бесконечна, предпочитаю, чтобы она сама делалась. И не стесняюсь, даю другим работать. В общем, жизнь как будто кончается, но продолжает начинаться. При этом, конечно, много появляется ядовитого — например, гнева; опасного — например, изолированности; ограничивающего — например, узких требований к условиям. В общем, пережившие экзистенциальное истощение люди — не симпатичны даже самим себе. Но в некотором смысле — более полезные. Пережившие голод однажды, уже никогда не будут спокойны и свободны от забот о бытии. Так и пережившие голод экзистенциальный уже никогда не примут спокойных и не чувствительных к извращениям имитаторов присутствия. И распознают их сразу. Так что позитива теперь будет меньше. А тишины больше. ЛИТЕРАТУРА Авдеенко Е.А. Книга Бытия: Генезис и Берешит. М. : Классис, 2019. Т. 1. 408 с. (Серия «Испытайте писания»). Алексейчик А.Е. Психотерапия жизнью. Риека, 2021. 280 с. Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. М. : Наука, 1989. 261 с. Гнездилов А.В. Экзистенциальное интервью // Экзистенциальная традиция : философия, психология, психотерапия. 2022. № 1(38). С. 23-27. Девятов А.П. Небополитика. Для тех, кто принимает решения. 2-е изд. М. : ИП Соколова А.А., 2020. 200 с. Ефремов И.А. Час быка. М. : Молодая Гвардия, 1970. 448 с. Сент-Экзюпери А., де. Цитадель. СПБ., 2001. 1028 с. Сухонос С.И. Масштабная гармония вселенной. М. : Новый Центр, 2002. 312 с. Йенссон Б. Десять размышлений о времени / Пер. со шведск. Ю. Колесовой. СПб. : Изд-во Ивана Лимбаха, 2006. 136 с. |